Когда я понял, что не являюсь своими чувствами
Восемь лет назад у меня был период, когда каждое утро я просыпался с тяжестью в груди. Не мог понять, откуда это. Жизнь шла ровно — семья, забота, работа как обычно. Не было каких-то суперудачных моментов, но и катастроф тоже. А внутри — как будто камень лежал.
Месяцы жил с этим ощущением. Привык к нему. Думал, что это и есть я — человек с тяжестью в груди. Каждый день просыпался и первым делом проверял — на месте ли мой камень. Он всегда был на месте.
Пробовал разные способы от него избавиться. Может быть, это был стресс, но я абсолютно не знал, как с ним разбираться. Знал только одну практику — подмену. Сходить в кино, развлечься. Сходить в ресторан, покушать, испытать другие эмоции и состояния. Подменить одно другим.
Спортом я в той или иной форме всегда занимался. Но вот эту практику подмены и пытался применять. Она не всегда срабатывала и не срабатывала по-настоящему глубоко.
Помню тот момент, когда сидел в машине и наблюдал за собой. Было воскресное утро, солнце светило в лобовое стекло. Люди вокруг проходили мимо, улыбались, а я сидел со своей тяжестью. Тяжесть была. Я её чувствовал. Но вдруг понял — я тот, кто её чувствует. Я не сама тяжесть.
Великое разделение: я и мои состояния
Мы так привыкли говорить "я грустный", "я злой", "я счастливый". Будто мы и есть эти состояния. Но это иллюзия полного слияния.
Всю жизнь нас учили именно так. Родители спрашивали: "Ты расстроился?" Учителя говорили: "Не будь злым". Друзья утешали: "Не грусти". Везде подразумевалось, что мы равны нашим состояниям.
В школе на уроках литературы мы изучали характеры героев. "Онегин — циничный", "Татьяна — мечтательная". Как будто люди — это набор фиксированных качеств. Как будто можно человека описать двумя-тремя словами.
Эта установка въелась в сознание. Мы начали определять себя через эмоции. "Я тревожный человек", "Я веселый по натуре", "Я меланхолик". Создали себе портреты и поселились в них.
На самом деле есть я — тот, кто наблюдает. И есть состояния — то, что приходит и уходит.
Когда идёт дождь, ты не становишься дождём. Ты тот, кто его наблюдает. Когда светит солнце, ты не превращаешься в свет. Ты остаёшься собой. Так же и с внутренними состояниями.
Опыт отождествления
Помню, как в детстве расстроился из-за двойки. Мама, которая сама была учительницей и завучем в соседней школе, отругала меня: "Ты не должен меня подводить!"
Я сидел один в своей комнате с этим чувством стыда и расстройства. Никто не пришёл утешать. И я сам себе сказал: "Я плохой. Я расстроенный."
Тогда эмоция стала мной. Не "я чувствую стыд", а "я постыдный". Не "я расстроен", а "я расстроенный человек".
Уже тогда началось это слияние. Я = мои состояния. Граница стёрлась.
А ещё мне постоянно говорили: "Ты злой". Особенно младший брат. Прямо впихивал эту мысль в голову. В какой-то момент я начал себя считать злым. Полный бред.
На самом деле я за ним присматривал, заботился о нём. Когда он шкодил или кто-то его обижал, я защищал. Почти со всей школой передрался из-за него. Друзей стало меньше именно по этой причине — он борзел, а мне приходилось разбираться с последствиями.
Но для него я был "злым", потому что ограничивал, следил, чтобы не косячил. И я поверил в этот ярлык. Стал думать: "Да, я злой человек".
В школе было сложно. Друзей никогда не было много — один-два человека максимум. Для многих я был странным. Но два-три человека всё равно были рядом.
Каждое сильное переживание оставляло отпечаток в самоопределении.
К двадцати годам у меня уже был целый набор ярлыков. "Я человек настроения", "Я эмоциональный", "У меня сложный характер". Эти определения стали клеткой. Они оправдывали поведение и ограничивали возможности.
Если я "тревожный по натуре", то зачем пытаться быть спокойным? Если я "вспыльчивый", то что с меня взять? Эти убеждения создавали порочный круг. Состояние возникало, я отождествлялся с ним, оно усиливалось от моего внимания.
Годы жизни с такой установкой научили меня быть заложником собственных состояний. Пришла тревога — я тревожный. Накрыла грусть — я грустный человек.
Самое странное, что я начал гордиться некоторыми своими состояниями. "Я глубокий человек, поэтому часто грущу". "Я чувствительный, поэтому остро реагирую". Это была ещё одна форма отождествления — романтизация своих эмоций.
Мои эмоции стали моей тюрьмой.
Момент пробуждения
Тот день стал переломным. Сидел в машине, наблюдая за людьми на улице. Это моя любимая практика — просто сидеть и смотреть, как мимо проходят незнакомцы со своими жизнями, чувствами, заботами.
В такие моменты происходит что-то особенное. Растворение. Углубление внутрь себя. Начинаешь видеть и чувствовать людей очень чётко, очень глубоко. Их спешку, усталость, радость. Всё становится прозрачным.
Я сидел с этой знакомой тяжестью в груди и наблюдал за потоком людей. День или ночь — неважно. В большом городе всегда есть движение, всегда есть на что посмотреть.
И вдруг я словно остановился. Посмотрел на себя со стороны. Вот сижу я в машине. Вот наблюдаю за людьми. Вот чувствую тяжесть. И внезапно спросил себя: "А кто её чувствует?"
Есть тяжесть — она реальная, ощутимая. Есть тот, кто её замечает — и это тоже реально. Но это разные явления. Тяжесть была объектом восприятия. А я — субъектом, который её воспринимает.
Это было похоже на то, как в детстве впервые понимаешь, что твоё отражение в зеркале — не ты, а именно отражение. Граница вдруг стала очевидной.
Тяжесть приходила и уходила. А тот, кто её наблюдал, оставался.
В тот момент я почувствовал странное облегчение. Не потому что тяжесть исчезла — она никуда не делась. Но потому что я перестал быть ею. Я стал тем, кто её просто замечает.
Это было как проснуться после долгого сна. Всю жизнь я думал, что эмоции — это я. А оказалось, что я — это пространство, в котором они появляются.
Сидел в машине ещё долго, наблюдая за этим открытием. Тяжесть то усиливалась, то ослабевала. А я оставался неизменным наблюдателем. Впервые за месяцы почувствовал себя свободным.
Практика разделения
С того дня начал практиковать разделение. Когда приходило какое-то состояние, я говорил себе:
"Сейчас через меня проходит гнев" вместо "Я злой".
"Во мне живёт грусть" вместо "Я грустный".
"Меня посещает радость" вместо "Я радостный".
Язык важен. Он формирует восприятие.
Открытие внутреннего пространства
Когда понимаешь, что ты не твои эмоции, открывается удивительное. Внутри есть пространство. Огромное, тихое пространство.
В нём могут быть любые состояния. Как облака на небе. Небо остаётся небом, независимо от того, какие облака по нему плывут.
Это пространство — твоя истинная природа.
Самое ценное открытие — ты можешь выбирать, как реагировать на состояния.
Раньше приходил гнев, и я автоматически становился гневным. Действовал из этого состояния. Говорил то, о чём потом жалел.
Теперь приходит гнев, и я его наблюдаю. Чувствую, как он поднимается. Как проходит по телу. Как затихает.
Это не подавление. Это осознанность.
Практические изменения
Жизнь стала другой. И не потому что исчезли сложные состояния — они как приходили, так и приходят. Но изменилось моё отношение к ним.
Отношения улучшились — я перестал отождествляться с раздражением на близких. Раньше, когда меня что-то задевало, я становился этим раздражением. Говорил резкие слова, делал поспешные выводы. Потом жалел, но было поздно.
Теперь раздражение приходит, и я его наблюдаю. Чувствую, как оно поднимается из живота к груди. Как сжимаются челюсти. Как хочется сказать что-то колкое. И выбираю — сказать или промолчать. Не всегда получается правильно выбрать, но выбор есть.
Работа стала легче — стресс приходит, но не поглощает меня целиком. Сложные задачи, непредсказуемые клиенты, технические проблемы — всё это случается. Но я больше не превращаюсь в стресс. Стресс проходит через меня, как дождь проходит мимо.
Помню один особенно напряжённый период. Горели сроки по нескольким проектам одновременно, клиенты постоянно меняли требования, техника подводила в самый неподходящий момент. Раньше я бы жил в этом стрессе 24/7. Ел стресс, спал со стрессом, видел стрессовые сны.
А тогда я каждый вечер садился в кресло и наблюдал за тем, как стресс проходит по телу. Чувствовал его, не пытаясь убрать. И постепенно он рассеивался. Утром я просыпался отдохнувшим.
Сон стал глубже — тревоги перед сном превратились в наблюдаемые состояния, которые я отпускаю. У меня была привычка прокручивать перед сном весь день. Что сказал не так, что забыл сделать, что может пойти не так завтра.
Теперь ложусь в кровать и наблюдаю за этим мысленным роем. Вот прилетела тревога о завтрашней встрече. Вот всплыло сожаление о сегодняшнем разговоре. Вот промелькнул страх за будущее.
Раньше я боролся с этими мыслями. Пытался их прогнать, заставить себя думать о хорошем. Сейчас просто наблюдаю. И засыпаю быстрее.
Особенно ценным это открытие стало в работе со сложными состояниями.
Депрессия. Раньше я был депрессивным. Эта тяжёлая серость окутывала всё существование. Я просыпался депрессивным, работал депрессивно, засыпал в депрессии. Она стала моей идентичностью.
Теперь — депрессия проходит через меня. Она приходит, как туман на рассвете. Окутывает пространство, делает всё вязким и бесцветным. Но я знаю — это временно. Туман рассеется. А я останусь.
Тревога. Раньше я был тревожным человеком. Носил этот ярлык как диагноз. "Извините, я просто такой". Тревога оправдывала любое поведение — избегание, прокрастинацию, отказ от возможностей.
Теперь — тревога посещает меня. Как неожиданный гость. Иногда приходит с утра, иногда среди ночи. Иногда задерживается на дни. Но это гостья, не хозяйка дома.
Гнев. Этот был самым сложным. Когда накрывало яростью, я превращался в неё полностью. Говорил вещи, которые потом невозможно взять обратно. Разрушал отношения, сжигал мосты.
Помню последний серьёзный приступ гнева. Договорился с клиентом о важном звонке в определённое время. Выделил время, освободил весь день для работы с этим человеком. Пытался выйти на связь — а он просто исчез. Без предупреждения, без объяснений.
Понимаю, что у людей могут быть разные приоритеты, всякие вещи случаются. Но предупредить — это же не так сложно. Обычная вежливость.
Внутри всё закипело. Но вместо того чтобы стать этим гневом, я наблюдал за ним. Чувствовал, как он поднимается от солнечного сплетения к горлу. Как сжимаются кулаки. Как хочется написать что-то резкое.
И выбрал промолчать. Не подавил гнев — просто не дал ему управлять действиями.
Это не игра слов. Это кардинально другой опыт.
Важно не попасть в ловушку духовного эго. "Я такой осознанный, я не отождествляюсь с эмоциями".
Отождествление с ролью наблюдателя — тоже отождествление.
Истинная свобода — когда нет даже наблюдателя. Есть просто чистое осознавание.
Другая ловушка — начать считать эмоции чем-то плохим. "Я же не должен с ними отождествляться".
Эмоции естественны. Они часть человеческого опыта. Дело не в том, чтобы их не чувствовать. Дело в том, чтобы не терять себя в них.
Вопросы для самоисследования
Попробуй задать себе эти вопросы в момент сильного эмоционального состояния:
- Кто замечает эту эмоцию?
- Где она находится в теле?
- Как она меняется, когда я её наблюдаю?
- Что остаётся неизменным, когда эмоция приходит и уходит?
Путь к внутренней свободе
Это понимание — не финальная точка, а начало пути. Годы отождествления не исчезают за один день.
Первые месяцы после открытия было сложно. Привычка сливаться с состояниями оказалась очень сильной. Приходила грусть, и я автоматически становился грустным. Появлялась радость, и я растворялся в ней.
Но теперь я хотя бы замечал этот процесс. Ловил себя на отождествлении и мягко возвращался к наблюдению. Без самокритики, без борьбы. Просто возвращался домой — в позицию наблюдателя.
Постепенно периоды осознанности становились дольше. Сначала секунды, потом минуты, потом часы. Не могу сказать, что сейчас я всегда нахожусь в этом состоянии. Иногда захватывает так же сильно, как раньше.
Но каждый момент осознанности ценен. Каждый раз, когда ловишь себя на слиянии с состоянием и возвращаешься к наблюдению — шаг к свободе.
Свобода не в том, чтобы не чувствовать. Свобода в том, чтобы не быть полностью поглощённым чувствами. Эмоции могут быть яркими, сильными, захватывающими. Но ты остаёшься собой.
Это как научиться плавать. Сначала вода кажется враждебной стихией, которая может поглотить. Потом понимаешь — можно быть в воде, но не тонуть. Можно чувствовать её силу, но сохранять способность дышать.
Ты больше, чем твои эмоции. Ты пространство, в котором они живут.
И это пространство — твой дом. Твоя истинная природа.
j7FLfxpErfMAJmLwN2k4Pn